КОНТАКТЫ:
+7(812)946-57-56
info@historical.pro
Причины успехов вермахта в начальный период Второй мировой войны

Причины успехов вермахта в начальный период Второй мировой войны

На уровне тактики ключевым моментом в успехах Вермахта был гибкий подход к ведению бояМы привыкли к словам «причины временных неудач Красной Армии в начальный период Великой Отечественной войны». Однако ведь не одна РККА терпела поражения, впервые столкнувшись с гитлеровским вермахтом. С 1939 по 1942 год германская армия неизменно (кроме битвы за Москву) одерживала победы над любым противником. Конечно, у польской, французской, советской армий была своя специфика, создававшая некоторые особенные причины поражений каждой из них. Но всё-таки общей чертой является успешное ведение войны германской армией. Поэтому нам представилось, что было бы правильнее рассмотреть данный феномен именно в таком ключе, как мы озаглавили эту статью. Вторжение в Польшу осуществлялось при подавляющем превосходстве немецких войск в технике. По численности личного состава у сторон было приблизительное равенство. Но немцы имели в пять с лишним раз больше танков, чем у поляков, и почти в четыре раза больше боевых самолётов [13]. Перед началом решающего наступления на Западе 10 мая 1940 года соотношение сил было уже не таким благоприятным для вермахта. Количество живой силы и здесь было приблизительно равным (если считать вместе силы всех тогдашних западных союзников – французов, англичан, бельгийцев и голландцев). По танкам союзники немного превосходили немцев: 3000 против 2600. По числу боевых самолётов немцы имели преимущество примерно в полтора раза [13]. Военные действия на Западе закончились за полтора месяца полным разгромом сухопутных сил союзников.

1-я кавалерийская бригада Вермахта входит в Париж.Перед началом вторжения в СССР вооружённые силы Германии и её союзников превосходили силы РККА в 1,3 раза по числу бойцов. Однако уже по количеству артиллерийских стволов соотношение сил было равным. Что касается подвижной техники, то по числу танков советские войска превосходили немцев и их вассалов в 2,7 раза, по числу самолётов – в 2,1 раза. На отдельных направлениях численное превосходство РККА в технике к 22 июня 1941 года было ещё более впечатляющим. Так, в полосе Юго-Западного фронта Красная Армия имела в шесть раз больше танков, чем вермахт [1]. Несмотря на это, и здесь немцы наступали успешно, хотя и медленнее чем на других направлениях. Конечно, количество войск и вооружения – не однозначный показатель. Важное значение имеет качество. В качестве бронетанковой техники немцы могли иметь заметное превосходство только над поляками. Боевые характеристики большинства французских и английских – с одной стороны, и немецких танков – с другой – были сопоставимыми. Кроме того, французы имели некоторое количество тяжёлых танков, которых совсем не было у немцев. Аналогичная ситуация была на Восточном фронте в 1941 году. Немецкие «средние» танки T-III и T-IV лишь незначительно превосходили по огневой мощи и бронированию наши БТ-7 (значительно уступая им при этом в маневренности). Немецкие лёгкие танки T-I и T-II примерно соответствовали по своим боевым характеристикам нашим лёгким танкам. Что касается наших Т-34 и особенно КВ-1, то машины, способные выдерживать прямой бой с ними, появились у немцев не раньше 1942 года [9], [10].

Успех танковых войск вермахта не числом, а умениемТеперь посмотрим, сколько было танков разных типов у сторон перед началом гитлеровского вторжения в СССР. Немцы имели около 1500 танков T-IV и T-III с 50-мм пушкой. Заметно превосходивших их по боевым характеристикам танков Т-34 и КВ-1 в РККА имелось также около 1500. Лёгких танков всех типов у немцев было более 2000, у РККА – свыше 16 тысяч [1]. Однако боевые действия вскоре показали, что лёгкие танки в войне нового типа – просто быстро сгорающий хлам. Люфтваффе заметно превосходили советские ВВС по качеству самолётов. Даже советские истребители «новых типов» – Як, МиГ и Ла – всю войну уступали по боевым характеристикам германским Ме-109 и особенно FW-190 [1]. Один из мифов про войну – о якобы большой насыщенности вермахта скорострельным пехотным оружием. На самом деле, по штату военного времени в 1941 году в советской стрелковой дивизии полагалось 1204 пистолета-пулемёта, в то время как в германской – только 486 [1]. Конечно, наши дивизии почти никогда не были укомплектованы и вооружены по штату. В действительности, летом 1941 года в РККА насчитывалось примерно сто тысяч пистолетов-пулемётов [10], в вермахте – 166 тысяч [1]. Преимущество у немцев, хотя явно не подавляющее. Это уже потом, в течение всей войны, советская промышленность произвела в шесть раз больше пистолетов-пулемётов, чем германская [9], [10]. Тоже нужно сказать про скорострельные самозарядные винтовки. У немцев имелось 1,2 млн. трофейных чешских самозарядных винтовок [9]. В СССР в 1941-1942 гг. было произведено примерно столько же скорострельных самозарядных винтовок СВТ [10]. К началу же войны их было намного меньше. В этом важном компоненте вооружения преимущество тоже было, как видим, у немцев. Хотя само по себе оно также не могло иметь решающего значения. Фактически, подобно тому, как бóльшая часть нашей пехоты вступила в войну с «дедовскими» винтовками Мосина образца 1891 года (слегка модернизирована в 1930 году), так и б?льшая часть немецкой пехоты всю войну провоевала винтовками Маузера образца 1898 года [9].

Пехота вермахта у разрушенного завода Баррикады в СталинградеНе меньшее значение, чем качество тех или иных видов оружия, имела их надёжность. Советские танки новых типов не преодолели «детских болезней» и часто ломались ещё до боя. Так, в первые дни войны больше половины танков Т-34 и КВ Юго-Западного фронта вышли из строя из-за поломок во время маршей по дорогам [1]. Винтовки СВТ были чувствительны к загрязнению и требовали регулярного тщательного ухода, который трудно было осуществлять пехотинцу в условиях постоянных боёв и маршей. Итак, огромное (на бумаге) превосходство советских войск по количеству оружия и техники над вторгавшимися немцами летом 1941 года превращается в фикцию, если посмотреть на соотношение по конкретным эффективным видам вооружения. Однако и преимущество немцев по ним не было столь значительным, чтобы рассчитывать на сокрушение РККА в первых же боях, если бы… Если бы только Красная Армия встретила врага на заранее подготовленных оборонительных позициях. Необходимо отметить, что командование РККА готовилось к отражению гораздо более сильного противника, чем в действительности. По оценке Генштаба РККА в конце 1940 года, силы вторгавшегося противника могли насчитывать до 12 тыс. танков и 15 тыс. самолётов. В действительности, в армии вторжения было менее 4500 тех и других [1]. Поэтому, согласно расчётам советского командования, сосредоточенных у западной границы войск было более чем достаточно, чтобы отразить нападение и разгромить вторгшегося врага. Почему так не произошло? Ответов обычно ищут в просчётах подготовки к войне с советской стороны. Мы рассмотрим этот вопрос, но обратим внимание и на другую сторону – эффективность подготовки немцев к войне. Последствия репрессий против командных кадров РККА в 1937-1941 гг. расцениваются в современной литературе противоречиво. Одни считают, что репрессии имели фатальное влияние на боеспособность советских вооружённых сил. Другие уверяют, что, напротив, репрессии усилили вертикальную мобильность в командных структурах Красной Армии, очистили её от ретроградов, способствовали выдвижению в верхний эшелон военачальников, впоследствии блестяще проявивших себя в сражениях Великой Отечественной войны. Доказать то или иное утверждение нереально за отсутствием возможности экспериментальной проверки. Поэтому просто оставим данный вопрос в стороне, как несущественный.

Действия спецназа нацистской разведки в значительной мере определили успехи вермахтаСтоль же противоречиво оцениваемым фактором является стиль и уровень компетенции личного руководства Сталина. И здесь мы имеем разные субъективные суждения, в пользу и в опровержение которых приводится масса доводов. Для их анализа пришлось бы написать целую книгу, что не входит пока в наши планы. Представляется, однако, что если некий феномен вызывает противоположные оценки, то его действительное влияние на ход событий также имело, скорее всего, неоднозначные последствия. В первом приближении будет справедливо считать, наверное, что позитивные и негативные моменты личного руководства Сталина вооружёнными силами СССР накануне и в годы войны в среднем взаимно уравновешивали друг друга. Поэтому этот вопрос тоже не будем здесь рассматривать. Итак, что остаётся? 1) Общая готовность СССР как военно-политического организма к войне; 2) готовность вооружённых сил СССР; 3) развёртывание вооружённых сил СССР на будущем театре военных действий (ТВД). По первому пункту ответить очень легко. Война как таковая доказала высокую готовность СССР к тяжёлым испытаниям такого рода. Однако она же подтвердила старинную поговорку: «Русский мужик быстро едет, да долго запрягает». Понадобилось немало времени, чтобы настроить не только систему управления всеми сферами, но и психологию людей на трудности военного времени. Но как только это было достигнуто, победа была обеспечена, дело было только за временем. Главное было – выдержать первый удар, не сломаться, а дальше время работало на СССР. Готовность вооружённых сил складывается из множества компонентов, которые вряд ли наверное можно исчерпывающе перечислить. Высокая насыщенность РККА техникой не подкреплялась достаточной материально-технической базой, как-то: надёжность, возможности для быстрого ремонта, бесперебойные поставки запчастей, высокая плотность коммуникаций между фронтом и тылом. Здесь сильно сказывалась инфраструктурная отсталость нашей страны, существующая до сих пор. Показательно, что единственной битвой, выигранной РККА без превосходства в силах над противником, была битва за Москву. Одним из решающих факторов здесь была эффективная обеспеченность ТВД Красной Армии всем необходимым. В ближайшем тылу наших войск находилась Москва с её мощными материально-техническими ресурсами. Снабжение войск осуществлялось по насыщенной радиальной сети качественных путей сообщения, становившейся тем гуще, чем ближе фронт подходил к Москве. Но подмосковный ТВД представлял собой единственное такое благоприятное для наших войск исключение в 1941-1942 гг. Теперь о качестве бойцов. Никто не сомневается в массовом героизме красноармейцев. Однако для победы одного героизма мало, а когда героизмом подменяется профессиональное владение оружием и тактическое мастерство, то он становится просто вреден. Между тем, лишь за 12 лет до войны развернувшаяся индустриализация СССР просто не позволяла подготовить в достаточном количестве технически образованные кадры для успешного овладения навыками солдата современной войны. Наша страна ещё только переходила от аграрного общества к современному индустриальному. Когда началась Великая Отечественная война, этот процесс был ещё далеко не завершён. Поэтому немцам не без причин казалось, что они воюют против людей лично храбрых, но недостаточно умеющих использовать современную военную технику и недостаточно искусно руководимых [4], [6]. Короче, со страной, отставшей в своём социально-экономическом развитии от Германии и западноевропейских стран. Хотя при этом они отмечали, что, по сравнению с Первой мировой войной, Россия заметно приблизилась в этом отношении к уровню развитых стран. Боец РККА по сравнению с бойцом РИА казался немцам уже в 1941 году значительно более профессиональным и технически подготовленным [3], [11]. Не преодолённая отсталость страны неизбежно сказывалась и на уровне компетенции командного состава РККА. Немецкая разведка накануне вторжения отмечала такие характерные черты советского командования как «неповоротливость, шаблон, нерешительность и боязнь ответственности» [1]. Всякий, кто читал мемуары советских военачальников, должен будет по совести признать справедливость такой характеристики в общем и целом (несмотря на отдельные яркие исключения) в отношении командного состава РККА в 1941 году, а частично и позже. Ещё Клаузевиц писал, что ошибки первоначального развёртывания войск очень трудно исправить потом, в ходе военных действий [5]. В наше время получила широкое распространение версия о том, что Сталин в 1941 году готовил превентивный удар по вермахту. Группировка советских войск у западной границы выстраивалась в соответствии с планами предстоящего наступления. При этом немецкий удар застал наши войска в состоянии перегруппировок и передвижений. В результате они не были готовы ни к наступлению, ни к обороне, что и предопределило их жестокое поражение [7]. Разбору и опровержению версий такого рода посвящена немалая литература. Авторы её, правда, зачастую руководствуются идеологическими мотивами – им кажется, что гипотеза «превентивного сталинского удара» призвана якобы оправдать гитлеровскую агрессию против СССР. Правда, очевидно, что эта гипотеза, прежде всего, устраняет множество обвинений предвоенного руководства СССР (прежде всего, самого Сталина) в военной некомпетентности, в пренебрежении донесениями разведки и т.д. Другое дело, что прямых доказательств у данной теории нет. Её более подробный разбор не входит сейчас в наши планы. Поскольку версия о «превентивной войне Сталина» не доказана, поищем другие возможные причины неудачного развёртывания наших войск перед войной. Кстати, почему неудачного? Советскому командованию оно могло казаться вполне отвечающим задачам активной обороны. Сначала в бой на границе вступают силы прикрытия. В ближнем тылу между тем сосредотачиваются подвижные группировки для нанесения контрударов по наступающему противнику. Силы прикрытия, выполнив свою задачу по задержке наступающего противника в первых боях, отходят к главным силам, которые после этого вступают в бой. Советские войска переходят в контрнаступление и переносят войну на территорию противника. Нетрудно увидеть, что жёсткая оборона на заранее подготовленных рубежах противоречит такому плану. И такая стратегия – нанесение контрударов из глубины по наступающему врагу с последующим переходом в общее контрнаступление – полностью соответствует единственному пока достоверно известному советскому стратегическому плану начала войны, утверждённому Сталиным в декабре 1940 года [1]. Что же произошло не так? Очевидно, советское командование (прежде всего, Генеральный штаб) недооценило силу первого удара немецких войск. Оно явно переоценило способности сил прикрытия завязать бои с наступающим противником и задержать его до развёртывания главных сил приграничных округов. Прорвавшиеся механизированные группировки вермахта в первый же день войны атаковали наши главные силы, не успевшие развернуться, и начали громить их по частям [2]. Недоучло советское командование и силу авиационного удара немцев, сразу нарушившего связь, управление и перевозки войск. Когда всё начинает идти вопреки плану, возникает нервозность, доходящая до паники. Это советское командование всех уровней демонстрирует неоднократно в течение лета и осени 1941 года. Прибывающие резервы расходуются по частям в бесплодных контратаках. Всё время превалирует стремление как можно скорее перейти в контрнаступление. Даже накануне немецкого наступления на Москву в конце сентября 1941 года командующий Западным фронтом генерал Конев запрещает своим войскам окапываться, чтобы не подрывать их наступательного духа… [1] Здесь следует сказать о тех объективных преимуществах, которые вермахт имел над любым противником в 1939-1942 гг. Прежде всего, над германской армией, создававшейся с чистого листа после 1933 года, не тяготели старые приёмы обучения, старые виды вооружения, старые тактические приёмы. Рейхсвер, а позже вермахт имел уникальную возможность сразу воплотить в практике новейшие разработки относительно устройства и доктрины вооружённых сил. Сила традиций старой прусской армии сказывалась только в одном и позитивном аспекте – кастовый характер профессионального офицерского корпуса. Последнее было особенно недостижимо в нашей стране, где военное сословие дважды подверглось «стратоциду» (ликвидации социального слоя как такового) – после революции и (уже новое) после 1937 года. Огромное внимание в вермахте уделялось боевой подготовке солдата. Солдат должен быть прежде всего бойцом-профессионалом. Ничто не должно мешать военному обучению. Всё – только для войны. Овладение новейшим оружием, современной техникой, никакого отвлечения на посторонние цели [4], [6], [12]. В РККА много времени тратилось на «политическую подготовку». В вермахте – никакого «национал-социалистского воспитания» (последнее было введено только в конце 1944 года и стало симптомом близящегося краха). Такие обычные в Красной Армии вещи, как привлечение солдат для уборки урожая, в вермахте даже в мирное время были немыслимы. Шагистика, плацпарадность, прочая показуха, культивировавшиеся во всех армиях мира, включая нашу, были отброшены в вермахте. Можно сказать, что это была первая современная профессиональная армия. Недаром после войны США стали строить свои вооружённые силы, предназначенные для завоевания глобального господства, во многом по рекомендациям нацистских военных специалистов [8]. Объективные преимущества вермахта над любым противником в 1939-1942 гг. были достигнуты благодаря интенсивной подготовке к завоевательной войне, развернувшейся в Германии с 1933 года. Вермахт целенаправленно создавался на уровне новейших технологий того времени как совершенная машина агрессии. Больше ни в одной стране такого не было. Нацисты предпринимали свои вторжения будучи полностью и обоснованно уверены в полном качественном превосходстве вермахта над всеми противниками. При этом, конечно, качество вооружённых сил противника всегда тщательно изучалось. Нацистские стратеги допустили просчёт в одном, но главном. Они недооценили способность и решимость своих основных противников – Англии и Советского Союза (прежде всего, конечно, второго) – к длительному напряжению усилий всего народа для самосохранения. Не сумев ни склонить к миру Англию, ни завоевать СССР, восстановив при этом против себя США, нацистская Германия в конце 1942 года подошла к тому рубежу, за которым должно было решающим образом сказаться количественное превосходство её противников в материальных ресурсах. Это превосходство уже было невозможно компенсировать никаким профессионализмом, несмотря на то, что последний у вермахта продолжал оставаться выше, чем у армий антигитлеровской коалиции, почти до самого конца войны. Литература: 1. Великая Отечественная война. В 4 кн. Кн. 1. Суровые испытания. – М.: Наука, 1998. 2. Гот Г. Танковые операции. / пер. с нем. – Смоленск: Русич, 1999. 3. Гудериан Г. Воспоминания солдата. / пер. с нем. – Смоленск: Русич, 1999. 4. Киншерманн Г. Кроваво-красный снег: Записки пулемётчика вермахта. / пер. с нем. – М.: Яуза-пресс, 2009. 5. Клаузевиц К. О войне. / пер. с нем. – М.: Наука; Логос, 1996. 6. Липпих В. Беглый огонь! Записки немецкого артиллериста. / пер. с нем. – М.: Яуза-пресс, 2009. 7. Мельтюхов М.И. Упущенный шанс Сталина. – М.: Вече, 2002. 8. Миддельдорф Э. Русская кампания: Тактика и вооружение. / пер. с нем. – СПб.: Полигон; М.: АСТ, 2000. 9. Оружие вермахта. / Сост. Шунков В. – Минск: Харвест, 1999. 10. Оружие Красной Армии. / Сост. Шунков В. – Минск: Харвест, 1999. 11. Типпельскирх К. История Второй мировой войны. / пер. с нем. – СПб.: Полигон; М.: АСТ, 1999. 12. Фляйшман Г. По колено в крови: Откровения эсесовца. / пер. с нем. – М.: Яуза-пресс, 2009. 13. Jacobsen H.-A. 1939 – 1945. Der Zweite Weltkrieg in Chronic und Dokumenten. – Darmstadt, 1959.


Германское 88-миллиметровое зенитное орудие, находившееся на вооружении с 1928 по 1945 годы. Одно из лучших зенитных орудий Второй мировой войны
Военная униформа

Вернуться к списку


х
Последние новости проекта